Забытая победа забытого полководца (битва при Молодях 1572 г.)

Часть первая: поражения

В истории России хватает славных побед. Есть те, что обласканы общественностью и государством, а добившиеся их полководцы увековечены в памятниках, орденах и медалях. А есть те, что, определив саму судьбу России, остаются по большей части лишь предметом интереса профессиональных историков. Об одном из таких сражений расскажем в этой статье. Итак, на дворе Русское царство, год 1572-й, и на златоглавую столицу движется крымский хан с большим войском, уже заранее разделив страну между своими приближенными. Но на пути его встают русские полки во главе с князем Михаилом Воротынским.

Крымское ханство на протяжении веков было для России настоящей занозой сами знаете где, которую долгое время не удавалось вытащить ни дипломатическими, ни военными методами. После смерти в 1505 году московского великого князя Ивана III недолгий русско-крымский союз распался, и правители ханства начали последовательно проводить враждебную России политику. В особенности ситуация обострилась после того, как в Крым пришла могущественная Османская империя, чьи вассалом по сути и стали крымские ханы.

Разбойничьи набеги, продажа пленников на невольничьих рынках в Крыму, вымогание даров и поминок (подарков) за обещания не совершать нападения были практическим единственным средством существования всей экономики Ханства, так как скудное местное скотоводство никак не могло удовлетворить амбиции ханского двора к обогащению. Разгромить же этот разбойничий оплот долгое время не представлялось возможным, поскольку для этого необходимо было большой армией преодолеть огромные просторы Дикого поля, таща с собой артиллерию и обозы с существенными запасами еды и особенно воды. Затем еще нужно было взять узкий перешеек Перекоп, сильно укрепленный турецкими инженерами. Кроме того, полноценное наступление на Крым означало открытую войну с османами, тогда еще наводившими ужас на всю Европу. До поражения у Вены оставалось еще больше века, и к войне с таким могущественным врагом Россия пока была не готова. Оставалось одно – обороняться, надежно прикрыв степную границу.

Война на границах с Крымом шла непрерывно и с переменным успехом. Иногда русские воеводы успевали преградить дорогу крымцам, разбить их и отнять захваченных пленников. Но порой бывали и поражения, оплаченные кровью. Так, в 1521 году хан Мехмед-Гирей в союзе с Казанским и Астраханским ханствами совершил опустошительный набег на Москву, прорвались через русские полки на Оке, разорив предместья столицы. Однако во время следующего похода в 1541 год, благодаря умелым действиям русских воевод, крымцы так и не смогли повторить свой прорыв через Оку.

Постоянные пограничные конфликты с крымскими татарами требовали быстрых перемещений полков, обходных маневров, дерзких рейдов и вылазок, упорной обороны местных крепостей и организации разведки, способной предупредить о неожиданном набеге. Поэтому «воеводы от поля», как их называли в источниках, были опытными и способными полководцами. Наиболее известным из них и стал военачальник битвы при Молодях – князь Михаил Иванович Воротынский.

Родился будущий воевода в 1510-х годах в семье знатного верховского удельного князя, перешедшего из Литвы на службу Москве. В определенном смысле борьба с крымцами была у Воротынского семейным делом, поскольку еще его отец князь Иван Михайлович оборонял «крымскую украину» от набегов. Но военная карьера самого Михаила Ивановича началась поздно, поскольку Воротынские в 1534 году попали в опалу и несколько лет провели в белоозерской темнице. Дело в том, что князь Иван Михайлович вместе с некоторыми другими крупными московскими воеводами был недоволен правлением регентши московской великой княгини Елены Васильевны Глинской, взявшей в руки власть при малолетнем Иване Васильевиче, будущем Грозном, и намеревался вернуться на службу к прежнему сюзерену – королю польскому и великому князю литовскому. Однако он был вместе с семьей арестован и скончался в ссылке. Позднее Воротынские были освобождены, и в 1543 году Михаил Иванович стал воеводой пограничного Белева.

Служба князя Воротынского проходила в основном на юге государства, потому что именно там находились его обширные земельные владения, и связанные с ними мобилизационные и организационные возможности. В 1540-х он находился на границе с Казанским ханством, в походах против которого участвовал в качестве воеводы, а также был наместником в Костроме. Довольно быстро он стал одним из приближенных молодого царя Ивана Грозного, который в 1551 году вернул князю удел – Одоев и почетное звание «слуги», а в 1552-м назначил его вторым воеводой большого полка. То есть, Михаил Иванович стал вторым человеком в военной иерархии тогдашней России.

Однако стоит пояснить, что при царском дворе отношение к Воротынскому продолжало оставаться подозрительным, так как он был одним из немногих сохранившихся удельных князей и пользовался определенной самостоятельностью. По мнению историка Дмитрия Володихина, в Кремле постоянно боялись, что Михаил Иванович заключит какой-нибудь союз с Литвой или Крымским ханством.

В 1552 году Воротынский участвовал в организации казанского похода и впервые встретился в бою со своим будущим противником при Молодях – крымским ханом Девлет-Гиреем. Тот совершил нападение на Тулу вместе с турецкими янычарами. Но защитники города отразили все приступы, а на помощь им пришли воеводы с конницей. Хан принял их за авангард всего русского войска и спешно бросился отступать. Одним из тех воевод, кто отразил набег крымцев, и был Михаил Иванович. Но это была не последняя их встреча с Девлет-Гиреем.

Затем князь участвовал во взятии Казани, отличился со своим большим полком на главном направлении удара, храбро сражаясь в первых рядах, и за воинские заслуги при осаде и боях на улицах города был включен в состав «ближней думы» Грозного царя. Именно с взятия Казани и начинается известность и слава полководца по всей России.

Дальше Воротынский участвовал в обороне южных рубежей Русского царства от крымских и ногайских набегов. В 1557 году он был «дворцовым воеводой» при царской особе во время похода против крымского хана.

В 1558 году началась Ливонская война – самое амбициозное мероприятие Ивана Васильевича, желавшего вернуть России выход к Балтике. Талант Михаила Воротынского на этой войне был пригодился, но царь принял решение оставить признанного «полевого воеводу» на южной границе, и сделал его первым воеводой большого полка в новом походе против возможного набега крымцев. Собственно, на южных рубежах такие набеги и известия о них от пленных и разведчиков были постоянными. Иногда татары не приходили, но русские воеводы предпочитали реагировать на каждую подобную весть, ведь на границе была необходима постоянная бдительность.

В 1562 году князь, фактически возглавивший оборону всего юга России, отразил набег Девлет-Гирея, который с 15-тысячной ратью сжег посады Мценска и напал на сам удел Воротынского – Одоев, Новосиль и другие «украинные города». То есть победа над ханом была для Михаила Ивановича делом личным, и он умелыми действиями сумел отогнать его.

Тем временем Ливонская война затянулась, и на смену первоначальным победам пришли тяжелые поражения, а продолжение боевых действий требовало напряжения всех сил царства. Ситуацию осложняло то, что России фактически приходилось воевать на два фронта. Девлет-Гирей устраивал набеги на южные рубежи с упорством, достойным лучшего применения, организовав не менее 12 крупных вторжений с участием нескольких десятков тысяч всадников. Мелкие набеги никто даже не считал. За 25 лет Ливонской войны крымцы не беспокоили южную границу России лишь три года. В итоге на крымской границе нужно было держать десятки воевод с полками. И в том, что южные рубежи все же выстояли под таким напором, есть немалая заслуга князя Воротынского.

В 1569 году Девлет-Гирей с 40-тысячным крымским и ногайским войском участвовал в походе 17-тысячной турецкой армии на Астрахань, захваченную русскими еще в 1556-м. Однако плохие погодные условия, такое же снабжение и неудача в переправе тяжелых пушек на Волгу привели к тому, что осада города остановилась. При этом русские еще и нанесли турецко-крымскому войску большие потери, а все приступы нападавших были отбиты. В итоге Астраханский поход провалился, и в Азов удалось вернуться лишь 700 солдатам.

Однако неудача не остановила амбициозного крымского хана. Поддержанный османами и новообразованной Речью Посполитой, Девлет-Гирей решил воспользоваться обострением внутренних противоречий в России, связанных с опричниной, и возобновлением активных боевых действий в Ливонии, и совершил весной 1571 года поход на Москву. Для этого он собрал 40-тысячное конное войско крымцев и ногайцев.

Поскольку основные силы России в тот момент находились в Ливонии, то в распоряжении «береговых воевод» на Оке было не более 6 тысяч человек. К тому же в этот раз хан сумел переиграть противника, благодаря информации от перебежчиков, которые указали ему безопасный путь и провели крымское войско с запада в обход русских сил, защищавших берега Оки. Есть версия, что информацию Девлет-Гирею предоставили представители русской знати, недовольные опричниной Ивана Грозного.

Хану удалось обойти Серпухов, где с опричным войском находился сам царь Иван Грозный, и он устремился к столице. Получив сведения о присутствии у себя в тылу крымцев, опричные части во главе с царем спешно отступили в свою резиденцию – Александрову слободу. Добравшись до Москвы, татары не стали втягиваться в гибельные для себя уличные бои с крупным войском, а предпочли другой способ. Они зажгли деревянные столичные посады, и вскоре при сухой погоде и сильном ветре весь город, за исключением каменного Кремля, превратился в огромный костер. Жители бросились спасаться в Кремль, но он не мог принять всех и в итоге просто захлопнул ворота, оставив людей один на один с огненным смерчем. В нем погибла большая часть войска и жителей города.

 

 

Часть вторая: победа!

Штурмовать Кремль Девлет-Гирей не решился и, взяв большое количество людей в полон, ушел обратно в степи. В это время князь Михаил Воротынский командовал земским передовым полком и участвовал в обороне Москвы. Он отбил все атаки крымцев, но в условиях гибели остального войска не смог полноценно биться с войском хана и по мере возможностей противостоял отдельным отрядам нападавших. А когда Девлет-Гирей начал отступление, то полк князя «провожал» его до самого Дикого поля, преследуя и отбивая захваченных в полон.

Однако удачные действия Воротынского мало повлияли на общую ситуацию. Разгром России был полным, крымский посол в Литве хвастался тем, что «ханским людям» удалось убить 60 тысяч человек и столько же угнать с собой в полон.

После своего военного успеха Девлет-Гирей вынудил русских покинуть укрепления в предгорьях Кавказа и потребовал у царя Ивана Грозного вернуть Казань и Астрахань. Одновременно с этим сами казанские и астраханские татары восстали, а на сторону Крыма перешла Большая Ногайская орда в низовьях Волги, до того находившаяся в вассальных отношениях с Москвой. В этой ситуации Иван Васильевич соглашался отдать Астрахань, но при этом стремился затянуть дело долгими переговорами.

Амбициозный хан решил не терять завоеванную инициативу и стал готовиться к новому вторжению. И летом 1572 года Девлет-Гирей во главе большой армии снова двинулся на столицу России.

Момент для нападения был выбран крайне удачный. Русское царство фактически находилось в изоляции и сражалось сразу с тремя сильными противниками – Речью Посполитой, Швецией и Крымским ханством. Это противостояние требовало титанических усилий и велось на огромном фронте – от донских степей до Карелии. Основные армии России воевали в Ливонии, а в это время с юга в столицу вновь ломился незваный гость. А крупное восстание в Казани требовало отправки туда дополнительных войск. То есть ситуация была – хуже некуда. В случае победы Крыма Османская империя получала контроль над Волгой и значительной частью Восточной Европы. А это, как вы понимаете, могло бы резко изменить расклад сил в Европе и Передней Азии.

Об опасности ситуации говорит тот факт, что в начале 1572 года Иван Грозный эвакуировал государеву казну, архивы и высшую аристократию, включая свою семью, из Кремля и в Новгород, где находился и сам. То есть столица Русского царства на какое-то время фактически переместилась на север. Москву же царь поручил оборонять князьям Юрию Токмакову и Тимофею Долгорукому. Вот только крупных войск у них в распоряжении по сути не было.

Девлет-Гирей явно собирался остаться в истории, поэтому в походе на златоглавую он не ограничился требованием Поволжья, а поставил перед собой более масштабную цель – завоевать всю Россию. Хан пообещал турецкому султану, что захватит всю нашу страну за год, а царя Ивана Васильевича приведет пленником в Крым. Видимо, ему не давали покоя лавры Мамая, заявлявшего нечто подобное перед Куликовской битвой 1380 года.

Самоуверенный Девлет-Гирей заранее распределил русские города между своими «царевичами» и мурзами, а также выдал купцам «проезжие грамоты» для беспошлинной торговли на Волге. Таким образом, впервые со времен Мамаева нашествия над нашей страной нависла угроза потери независимости.

Причем подобные прецеденты в истории других государств были. Так, меньше века спустя кочевники-маньчжуры захватят Китай и с 1644 года утвердят там свою династию Цин, которая будет править вплоть до 1912-го. При этом численность завоевателей была несравнимо меньше количества населения Китая. Если принять во внимание внутренние и внешние проблемы России, громкие обещания крымского хана имели под собой реальные основания.

В поход Девлет-Гирей вывел всю доступную орду, до 60 тысяч всадников. По дороге к нему присоединились крупные отряды из Большой и Малой ногайских орд. Ханские пушки обслуживали турецкие пушкари, а в его войск находились янычары.

В это время царь находился в Новгороде, а в сгоревшей Москве не было крупных войск. К тому же ее укрепления еще не были восстановлены. Единственной силой, прикрывавшей столицу с юга, было войско князя Михаила Воротынского.

В распоряжении князя было не больше 20 тысяч воинов, да небольшие отряды донских казаков и немецких наемников. Но в этот раз крымский поход не стал неожиданным для русских воевод, разведка выполнила свою работу. К отражению нашествия удалось подготовиться, и к тому же под началом Михаила Ивановича были опытные полководцы. Так, например, сторожевым полком командовал князь Иван Шуйский, будущий герой обороны Пскова от польского короля Стефана Батория.

Не зная, где именно хан форсирует Оку, Воротынский был вынужден растянуть свои войска вдоль реки. Сам он с большим полком и пушками встал в Коломне, чтобы преградить прямой путь к Москве. Здесь же находился «гуляй-город» - передвижная крепость из толстых деревянных досок, заранее сбитых в щиты. В промежутке между стенами располагались стрельцы, которые могли через бойницы расстреливать неприятеля. В «гуляй-городе» располагались и пушки. В битвах с крымскими татарами он был проверенным средством, поскольку взять его всадники не могли.

Остальные войска князь распределил в городах вдоль реки. Помня о том, как в прошлом году хан обошел оборону с запада, он отправил князя Дмитрия Хворостинина с крупным передовым полком в Калугу, чтобы прикрыть от неприятеля эту дорогу. В распоряжении Хворостинина была даже подвижная «судовая» рать – вятчане в стругах.

Девлет-Гирей и сам был опытным военачальником, поэтому против большого полка Воротынского выставил лишь 2-тысячный отряд для отвлечения внимания. А главные силы крымцев в ночь с 27 на 28 июля 1572 года форсировали Оку в двух слабо защищенных местах – у Сенькиного брода и у села Дракино. Через него прошла 20-тысячная ногайская конница Теребердея-мурзы. Путь ей преградила лишь небольшая застава из 200 дворян. Они не отступили и все геройски погибли. Однако их жертва не остановила ногайцев, которые захватили переправу. Вскоре через Оку переправилось все войско Девлет-Гирея. Оборона «берега» была прорвана.

Михаил Иванович узнал о захвате переправы лишь 28 июля, когда орда уже вышла на московский берег. А ногайская конница Теребердея-мурзы продвинулась далеко на север, ее передовые разъезды заняли все дороги к столице. Весь русский план войны приходилось пересматривать на ходу.

В этой тяжелой ситуации опытный воевода принял единственное верное решение: фланговыми ударами задерживать продвижение крымской орды к златоглавой, а главными силами догнать ее и навязать ей сражение еще до подхода к городу. По мнению историка Вадима Каргалова, этот план не имел аналогов в истории военного искусства, потому что русские полки не преграждали хану дорогу к Москве, а вынуждали его остановиться под угрозой удара с тыла.

Первым к Сенькину броду прибыл полк Дмитрия Хворостинина. Но главные силы крымцев уже переправились через Оку. После короткого сражения воевода решил не продолжать бессмысленной битвы, учитывая то, что у него было около 3 тысяч воинов против 60-тысячной орды, и отступил. Но его неожиданный удар с фланга немного задержал Девлет-Гирея.

Тем временем полк правой руки во главе с князем Никитой Одоевским занял позицию на реке Наре, опередив татарскую конницу. Однако он был разбит ханским главнокомандующим Дивей-мурзой и не сумел остановить продвижение неприятеля. Да это было и невозможно, учитывая то, что у Одоевского было не больше 3,5 тысяч воинов.

Девлет-Гирей вышел на серпуховскую дорогу, ведущую прямо к столице. Но ему пришлось отвести в арьергард отборную конницу во главе со своими сыновьями. Дело в том, что его настиг полк Дмитрия Хворостинина.

Молодой и отважный князь атаковал крымский арьергард у села Молоди и нанес ему поражение. Этот сильный и неожиданный удар заставил хана остановить прорыв к златоглавой. А «царевичи», бежавшие к отцу, и вовсе советовали ему прекратить дальнейшее наступление, аргументируя, что их уже побили, и в Москве у русских явно есть войска. Но Девлет-Гирей, зачарованный мечтами о покорении всей России, пошел наперекор всем предостережениям. Он повернул назад, чтобы сокрушить Воротынского, идущего за ним по пятам. Не уничтожив русскую армию, он не смог бы добиться своих политических целей. Но, как игрок в казино, собиравшийся сорвать банк, поставив все на кон, хан отбросил традиционную тактику крымцев (набег и последующий отход) и позволил втянуть свое войско в крупномасштабное сражение, которое длилось несколько дней.

После разворота орды на 180 градусов полк храброго князя Хворостинина оказался перед лицом всей ханской мощи. Но общая обстановка уже изменилась. Из Коломны к Молодям подошел Михаил Воротынский с большим полком и поставил «гуляй-город».

Хворостинин не растерялся и, разобравшись в изменившей ситуации, начал тонко выверенным отходом заманивать посланную против него 12-тысячную конницу под огонь пушек и пищалей «гуляй-города». Крымцы понесли огромные потери и отступили. Так закончился первый этап битвы – Хворостинин остановил прорыв Девлет-Гирея к Москве и навязал ему крупное сражение.

Дальше воеводы стали укреплять позицию на Молодях. В центре, на холме, находился «гуляй-город», за стенами которого укрылся большой полк и пушки. Остальные же полки выстроились рядом, прикрывая главные силы с флангов и тыла. Князь Воротынский считал, что Девлет-Гирей не станет продолжать наступление на Москву, уже понеся большие потери и чувствуя, как русские дышат ему буквально в спину. Так и произошло.

Крымская орда остановилась примерно в 30 верстах от Москвы, и целый день хан думал о том, что же делать дальше. В итоге он принял решение повернуть обратно. То есть стратегический план Михаила Ивановича полностью оправдался.

Все еще сохраняя большое численное превосходство над русскими силами, Девлет-Гирей 30 июля обрушил на них под Молодями татарскую конницу. Там за «гуляй-городом» оборонялись стрельцы и немецкие наемники. А с флангов нападали дети боярские, которых Воротынский специально оставил вне передвижной крепости. Крымцы упорно атаковали, забрасывая русских тучами стрел, а в ответ получали массированный огонь из пушек и пищалей.

Во время одной из конных атак русского сторожевого полка в плен был взят сам главнокомандующий орды Дивей-мурза, а лидер ногайской конницы Теребердей-мурза – убит. Сколько же погибло простых крымцев, точно сказать невозможно, но хан прекратил атаки и два дня приводил свое войск в порядок, так что потери, скорее всего, были немалыми.

Однако и положение русских сил было сложным. Полки поредели, и всех ратников пришлось укрыть за стенами «гуляй-города». Поскольку русские гнались за крымской ордой быстро, то они шли без обозов. В войске начался голод, поэтому пришлось зарезать часть лошадей и питаться кониной.

2 августа Девлет-Гирей возобновил натиск. Он торопился, потому что московский воевода князь Токмаков подкинул татарам ложную грамоту, будто бы на помощь к Воротынскому идет большая рать из Новгорода. Хан бросил на «гуляй-город» свои основные силы. В битве при Молодях наступила кульминация.

Крымцы сражались с мужеством отчаяния, а их лидер не считался с потерями, ожидая победы. Но конница не могла взять укрепления, поэтому Девлет-Гирей решил совсем порвать с традициями и велел воинам спешиться и вместе с янычарами идти на приступ пешими. Это был очередной большой риск с его стороны. Своим решением хан лишил свое войско его главного козыря – маневренности. Но игра, по его мнению, стоила свеч.

Накал сражения дошел до того, что атакующие в ярости пытались разломать деревянные щиты руками. Но русские воины бились не менее самоотверженно и «рук татарских бесчисленно обсекли». За спиной у них находились Москва и вся Россия, их дома и семьи. Стойко сражались и немцы, которым грозили рабство или смерть.

И когда казалось, что «гуляй-город» вот-вот падет, князь Воротынский пошел на военную хитрость, решившую исход битвы. Он скрытно провел конницу по лощине, оставив в «городе» Хворостинина с частью войск и пушками. По его сигналу Хворостинин открыл стрельбу из всех орудий и пищалей, а затем сам напал на ханскую орду. Одновременно с тыла ошеломленных крымцев атаковали воины Воротынского.

Ханская орда не выдержало двойного удара, к тому же по полю битвы разнесся слух, что это ударили крупные силы самого царя Ивана Грозного. Девлет-Гирей сам подал пример своим воинам, вместе с телохранителями и приближенными спешно побежав к Оке. Однако спастись из ордынцев удалось немногим. Среди убитых были – сын, внук и зять хана. В плен попало много крымских и ногайских мурз. Русская конница преследовала отступавших и 3 августа разбила на Оке 5-тысячный арьергард. Многодневная битва при Молодях наконец закончилась. Такого сокрушительного разгрома на русской земле воинственная династия Гиреев еще не знала.

Поражение при Молодях в 1572 году потрясло крымскую мощь. Девлет-Гирей не сумел повторить прошлогодний успех, а его войска понесли огромные, и, главное, невосполнимые потери, так как в походе участвовало большинство боеспособного населения Крыма. Своей победой князь Воротынский расквитался за поражение 1571 года. Он уложил под Москвой цвет ханской конницы, и теперь Крым долгое время не имел ресурсов для походов против России. Следующее крупное нашествие произойдет лишь спустя два десятилетия, и подобного масштаба оно уже не имело.

Воротынский отразил наиболее дальний и грандиозный поход Крымского ханства и, фактически, Османской империи вглубь России, перечеркнув планы хана и его сюзерена на господство в Восточной Европе и возвращение Поволжья. В этом и заключается политическое значение его победы.

Битва при Молодях 1572 года стала одним из самых значимых событий военной истории XVI века и выдвинула князя Михаила Ивановича Воротынского в число самых выдающихся русских полководцев всех времен. К сожалению, в самой русской истории она оказалась практически забытой, в отличие от Невской или Куликовской битв. О князе Воротынским и сражении при Молодях не снимают фильмы, редко пишут книги, не посвящают им праздники, в честь них не учреждают ордена и медали. На месте Молодинского сражения есть лишь один памятный камень. А сам Михаил Воротынский удостоился изображения в числе других выдающихся русских деятелей на памятнике «Тысячелетие России» и собственного монумента в поселке Воротынец Нижегородской области. Надеюсь, что этой статье мне удалось немного исправить ситуацию и напомнить об этом важном событии и месте выдающегося полководца в череде славных побед русского оружия.