Мир Миядзаки
Герой данного материала проекта "Культпросвет" - один из величайших и любимейших аниматоров мира - Хаяо Миядзаки (Япония).
Некоторым людям, чтобы стать героями, необходимы ярость, горячий конь и острая сабля. Некоторым – особые обстоятельства, смелость и несгибаемая воля. А кому-то, чтобы быть героем, необходимы только стол возле окна, карандаш, сигарета и тонны кальки.
Хаяо Миядзаки родился 5 января 1941 года. Семья, как водится, непростая. Отец – директор авиационного завода, который производил штурвалы для истребителей A6M Zero. Семья была многодетная (у Хаяо есть трое братьев) и жила в довольно комфортных условиях. Ведь во время войны баснословную прибыль получают те, кто работают во благо войны. А штурвалы для камикадзе каждый раз нужны новые.
Однако, ради безопасности, производство Miyazaki Airplane переносили в более спокойные районы страны, а значит, переезжало и все семейство Миядзаки.
Но бесконечное бегство невозможно. В четыре года, в городе Уцуномия, Хаяо ощутил, что такое война: во время ночного американского авиаудара семья пряталась под железнодорожным мостом. Затем приехал брат отца на грузовичке и забрал их. Когда они уже почти уехали, к ним кинулась женщина с ребенком и просила взять с собой. Но места не было. Их не взяли. Миядзаки жалеет об этом до сих пор – почти 76 лет. Он запомнил эти события на всю жизнь, поэтому почти все его выдуманные миры находятся в состоянии войны, и неизбывно стремятся к миру. Война запечатлелась в нем, и с ней он ведет свою борьбу.
Мальчик Хаяо рисовал везде и всем, чем мог. Всюду придумывал игры сам себе и окружающим. Обожал смотреть на работу кузнецов. И несомненно, запоминал, всё, что происходило вокруг. Когда он станет рисовать, лишь подтвердит тезис о том, что мы творим о себе и про себя. Все, что он помнит, периодически всплывает в его фильмах.
После войны в 1947 году на семью обрушилось новое испытание – болезнь матери, Ёсико Миядзаки. Туберкулез позвоночника имеет не слишком благоприятный прогноз и сейчас, что уж говорить про послевоенное время. Мама оказалась прикованной к постели. И мальчишкам пришлось самостоятельно вести быт и готовить, пока отец пытался найти лучших врачей и лучшие больницы. Через девять лет произошло чудо, и Ёсико встала на ноги. Она проживет еще пятнадцать лет и сможет позаботиться о каждом из своих сыновей. Это также отразится в творчестве Хаяо.
В 1958 году школьник Хаяо сходит в кино на анимационный фильм Hakujaden («Легенда о белой змее»). «Когда я увидел «Легенду о белой змее», такое ощущение, что пелена спала с моих глаз. Я понял, что в своих работах хочу рассказывать детям о честности и добре».
После этого он твердо определится с выбором профессии…
И пойдет учиться на политэкономиста. Логика – не слишком частый попутчик Миядзаки, оттого его путь еще более волшебен. Возможно, в том, какие эмоции он закладывает в свою работу, и есть та самая пресловутая суть.
Самое главное, что случилось с Миядзаки в университете Гакусюин, это увлечение марксизмом и членство в клубе по глубокому и вдумчивому изучению всемирной детской литературы. Но диссертацию он все же написал.
Окончив университет, в апреле 1963 года Миядзаки устраивается на киностудию «Тоэй», на самую низкую ступень карьерной лестницы для художника-аниматора – на вакансию фазовщика. Такой художник должен рисовать промежуточные движения персонажей между компоновками, учитывая вектор движения. Это скучная и монотонная работа, но Миядзаки быстро набивает руку. А в свободное время создает профсоюз молодых аниматоров для борьбы с плохими условиями труда на студии.
Получилось добиться повышения зарплат, введения социальных льгот и особо злого отношения со стороны начальства (которое его долго не повышало до аниматора, несмотря на талант и многочисленные успехи).
Профсоюзная работа принесла знакомство с молодой художницей Акэми Ота, через два года ставшей Хаяо законной супругой и матерью его двоих сыновей: в 1967 году — Горо, в 1969 – Кейсуке. А еще в жизни Миядзаки появился его лучший друг, соратник и творческий партнер — Исао Такахата. Так что нет худа без добра. Или как, говорит сам Мия-сан: «Нужно уметь видеть в зле хорошее, а в хорошем — зло. Только так можно стать настоящим героем».
Именно благодаря Такахате в 1985 году и появилась студия «Гибли». Имя студии происходит от названия для юго-восточного ветра Сирокко, и, одновременно, от идеи Хаяо Миядзаки о «дуновении нового ветра в анимационной индустрии».
Однако, несмотря на профсоюзную работу в молодости, и вообще, веру в марксизм, к старости Хаяо слегка ударился в старый добрый капитализм: рабочий день на студии длится 12 и более часов, а особо «творческих» увольняют. Но всем всё нравится. Стать стажером на «Гибли» – большая честь для аниматоров. Кроме того, научившийся прекрасно готовить из-за болезни матери, Миядзаки часто балует припозднившихся художников своими фирменными блюдами. Например, спагетти с луком-пореем, который он выращивает сам. Кстати, на студии есть даже дровяная печь. И её используют по назначению.
Несмотря на то, что Миядзаки всегда работает без сценария, и начинает сразу с раскадровки, придумывая сюжет мультфильма на ходу (что дико бесит отдел рекламы, потому что сложно придумать кампанию, не зная ни финал кино, ни — порой — даже жанр), есть исключение из правил. «Навсикая из долины ветров» снималась по ранней манге 1982 года.
Работать без заявки и сценария (да боже мой, даже без простенького логлайна), не в хронологическом порядке, сразу воплощая содержимое своей фантазии на кальку или бумагу – на такое способен только Миядзаки. И только ему это позволено. «Это очень опасный способ создания анимационного кино, и я бы хотел, чтобы было по-другому, но к сожалению, я так работаю, и остальным приходится подстраиваться». Несмотря на развитие компьютерных технологий, большая часть анимации в фильмах Мия-сана – ручная.
Основная работа ведется на кальке, где художник рисует крайние фазы движения. Миядзаки делает это, практически не напрягаясь. Он не слишком часто просит своих сотрудников изобразить какие-то позы (взять кого-то на закорки, взмахнуть мечом или упасть в обморок). Его карандаш скользит по калькам легко, как бы направляемый волшебной силой.
На бумаге для раскадровок рисуются основные сцены. На целлах – прозрачных листах из ацетата целлюлозы — окрашиваются объекты и персонажи. Для съемок сцен целлы накладывают друг на друга, создавая эффект глубины фона и многослойности передних и задних планов.
Пейзаж медленно едет по конвейерной ленте, а закрепленная сверху одна из двух камер — Мусаси или Ямато — снимает весь процесс на пленку. Есть причины полагать, что такие имена им даны не просто так. Самые большие и мощные японские линкоры так и не упокоились на дне морском, а только переродились для нового поворота колеса сансары, и выдают всю свою колоссальную мощь в деле борьбы с войной.
Конечно, сейчас используется капелька компьютерной графики для совмещения ручной анимации в финальном монтаже. Но в мире, полном цифровых технологий и компьютерных спецэффектов, это последний маленький, как сама Япония, островок аналоговой анимации.
«Если это умирающее искусство, тут ничего не поделаешь. Цивилизация идет вперед. Где теперь создатели фресок? Где пейзажисты? Что они делают? Мир меняется. Мне очень повезло, что я мог заниматься одним и тем же делом на протяжении почти 40 лет. В мою эпоху это редкий случай».
Несмотря на то, что все фильмы Миядзаки для детей, два из них — «Порко Россо» и «Навсикая из долины Ветров» — на взрослые темы: войны, жестокости, загрязнения окружающей среды и смерти. Навсикая «родилась» после жуткой экологической катастрофы в бухте Минамата, в которую в 1950-1960 гг. сливали ртуть. Последствия этого события — совсем не детские.
«Снимать имеет смысл о самых насущных проблемах»
Решившим переснять фильм диснеевцам, режиссер присылает студии подарок с «двойным дном»: самурайский меч, испачканный красной краской и лаконичную записку: «Не резать». Недаром говорят, что у японцев три языка и шесть лиц…
Взяв за фильм «Принцесса Мононоке» премию «Лучший фильм года-98» и звание самого кассового режиссера в истории японского кино, Миядзаки нелогично берет творческий перерыв прямо в зените славы. И целый год просто наблюдает как играют дочери его друзей.
Но впрочем, это приносит свои плоды – появляется раскадровка и синопсис (краткая история) будущих «Унесенных призраками». Казалось бы — детская игра — приносит студии более 300 миллионов долларов прибыли и множество престижных премий (награда Японской киноакадемии, приз Берлинского фестиваля и Оскар за лучший анимационный фильм).
Несмотря на всемирное признание, на вручение «золотого болвана» в 2003 году Мия-сан не приехал, коротко пояснив: «Я не хотел посещать страну, которая бомбила Ирак».
Что такое творческий процесс в стиле Миядзаки?
Неизменная сигарета в левой руке, в правой карандаш. Трясущаяся правая нога, отбивающая некий ритм, рожденный рисующейся сценой. Неизменный свитер темных тонов и беспрерывное ворчание на себя, на мир и на сотрудников.
Неизменно уникальное манга-мышление — уникальное восприятие времени и пространства.
Неизменное снижение темпов производства в угоду качеству и смыслу. Раньше Миядзаки выдавал десять минут анимации в месяц (при заложенных в график пяти), но сейчас это одна минута. Одна, зато какая!
«Авторы на коленях ползут в сторону высшей степени совершенства. Вот что такое творческий процесс.»
Когда Миядзаки давал интервью после выхода «Ветер крепчает», он заявил, что это его «лебединая песня», финал карьеры режиссера. Как же убедительно он солгал!
Сейчас пенсионер Миядзаки, великий японский аниматор, получивший Оскар за заслуги в кинематографе, работает (как обычно — вручную) над анимационным фильмом «Как поживаете?». Он не пользуется смартфоном и компьютером. Все новости сообщает ему его продюсер студии и давний друг Тосио — с такой знакомой фамилией — Судзуки.
Несмотря на эпидемию и кризис, работа, пусть и медленно, но продвигается. Готовы примерно 60 минут из 125.
Что ж, стоит подождать до 2023 года, и пожелать мастеру анимации здоровья и долгих лет.
Пусть ворчун, мизантроп и циник создаст свое новое волшебство!
